| На главную страницу | Другие статьи о Северном |
|
О КИНГИСЕППЕ
Ежели вспоминать, когда я запал на блатную музыку, - вы таки будете смеяться… Еще с сопливых дошкольных лет. Прямо один к одному по песне: "Я с детства был испорченный ребенок…" Действительно испорченный, - слов-то я больше половины не понимал, но завод, и атмосферу, с которой блатные песни пелись во взрослых компаниях, чуял! - это я помню четко… И отличал от советских песен, целый день бубнящихся по радио. Так что диагноз был уже ясный и окончательный... Ну, а в конце 60-х - начале 70-х, в родной советской школе, мне довелось услыхать блатняк уже и на магните… В те славные годы магнитофоны были давно уже не экзотикой, а нормальным молодежным атрибутом; ну а, соответственно, разная левая музыка, и магнитиздат - частью молодежной субкультуры... Но именно - молодежной. А всякая зелень со скамьи начальной школы завелась там впервые как раз таки, наверное, в лице нашего поколения. Недаром же родители делали нас под лозунги ХХ съезда. В общем, от старших товарищей мы старались не отставать; и у нас как-то само собой считалось, что если имеешь магнитофон, то однозначно для того, чтоб писать на него чего-то "левое", "подпольное", в общем - не то, что передают по Всесоюзному радио и Центральному телевидению. Так что мафон - чудо техники типа этакой пузатой ламповой "Кометы" с панелями из синей пластмассы, - становился для нас прямо таки Символом вольнодумства... Да и наиболее идейные учителя в нашей школе вполне просекали это дело, и для них это тоже был символ - неблагонадежности. Ей-богу, - наша директриса относилась с подозрением к обладателям магнитофонов! Правда, и в этом был свой особый кайф, - совершенно непонятный для современности... Одно дело, когда можешь просто купить себе музычку на фирменном диске, или сходить потащиться с нее в каком-нибудь клубе; совсем другое - передирать друг у друга по ночам хрипатые и затертые ленты, притащить их контрабандой в школу, и таки заделать подпольный вечер! А потом гордо слушать вопли большевички-директрисы, и смеяться в рожу гладким комсомольцам, - вот где Музыка! ...Впрочем, я отвлекся. Ну так вот, - писали мы подряд всю левизну: западный рок, Высоцкого, "бардов"; ну и, конечно же, блат. И, разумеется, без разбору, да не очень-то даже различая исполнителей. Однако Северный - это Северный; я впервые его услышал где-то в 1973-м, и для меня он как-то сразу выделился из общего потока. И стал я стрелять его записи, как мог, - в основном по знакомым, конечно. А в 1976-м наткнулся на оркестровые концерты, с Жемчужными, и с "Четырьмя братьями", и слегка сдвинулся. Иначе то впечатление и не назовешь... Хотя вряд ли я мог тогда оценить всю глубину, стильность, и качество этой музыки - ну какой, к свиньям, "тонкий" меломан из пацана допризывного возраста? Джаз я только-только начинал постигать, - вернее, пытался; а музыкального образования было - пара месяцев гитарного кружка в жактовском клубе. (Пока не понял, что у парней на лавке научусь гораздо быстрее). Но такая вот была музыка на тех записях, что задела она меня до самого подсознания… А был я уже не таким уж зеленым, да и деньги водились не только со сдачи бутылок, - ну, и решил, что пора мне иметь нормальные записи, а не побираться по всякому убожеству. Толкучка, правда, как-то не очень прельщала, но все кругом рассказывали про каких-то крутых коллекционеров... И конечно, запала в башку мечта сойтись с такими. Но как это сделать - я даже не представлял. Однако судьба улыбнулась, и как-то раз у одного, в общем-то, случайного знакомого, мне попалась особо качественная запись… а товарищ не стал темнить о ее происхождении, да и свел меня с одним таким питерским меломаном - Владимиром Шестериковым. А человек это был очень интересный, и не простой, - он работал на нашей известной фортепианной фабрике "Красный Октябрь", в какой-то немаленькой должности, - может, и главным инженером; но точно не помню, да и вникать тогда казалось неудобным. Гораздо интересней было то, что он имел еще и музыкальное образование, активно играл в самодеятельном джазе, да к тому же сам собирал радиоаппаратуру. Колонки у него стояли просто убийственные, - с корпусами из того же дерева, что шло на крышки от роялей. А коллекция записей была громадная - в основном, правда, джаз, но немало было и КСП, почти полный Высоцкий, и обалденно качественный Северный. Оказалось, что я налетел на неслабое знакомство: Шестериков был знаком с Р. Фуксом и С. Маклаковым, и переписывал Северного у них с оригиналов. От него я впервые и услышал имена этих китов… И узнал сногсшибательную новость, что Северный - не старый одессит, а молодой ленинградец. Шестериков был хороший мужик, общаться со мной, пацаном, не считал западло, и многое рассказал и о личности Северного, и о студии Маклакова. Правда, из разговоров стало понятно, что случайных людей в той компании не очень-то привечают, а интереса для них я по малолетству составить вообще не мог, - поэтому даже и не подумал кинуть наглую идею, чтоб Шестериков ввел меня в тот круг. Но поначалу и той информации, что я услыхал от него, мне хватало, чтоб считать себя офигенно информированным и посвященным по сравнению с простыми советскими людьми. А потом стало мало. Раз уж слегка заглянул в этот загадочный мир, то, естественно, разгорелась охота и углубиться… Ну вот, два года я захаживал к Шестерикову, писал у него Северного, и все пытался выведать подробности - как сотворяются эти записи, и вообще про ту подпольную жизнь. Но Шестериков рассказывал немногое, и не потому что темнил - все же он был джазмэн, и его больше интересовали подробности джазовой жизни Питера. У Маклакова он только брал записи, но в близких друзьях не ходил, а Фукс к тому времени уже вообще отъезжал за рубеж. А к 1979 году Шестериков почти что и перестал собирать записи Северного - все эти новые концерты ему не нравились. Вообще, он блатную музыку и собирал как любитель. Такого профессионально коллекционерского рвения - иметь фонотеку без пробелов, - у него не было. Вернее, было, но оно тоже распространялось только на джаз. Ну, а я уже страдал тщеславной мыслью нарыть как можно более полное собрание Северного, и тогда Шестериков все же решил послать меня к одному из тех деятелей Питера, кто держал студию, и писал живьем блатную музыку. Однако это все-таки был человек не из компании Маклакова, больше того - с Маклаковым бывший в каких-то натянутых отношениях. Звали его Виктор Иванович Кингисепп. В 1979 ему было уже где-то хорошо за полтинник, а сколько было его коллекции - он не рассказывал. Но коллекция у него была прямо антикварная - торгсиновские грампластинки 30-х годов, где Утесов пел "Гоп со смыком", самопальные пластинки "на ребрах", и продукция легендарной фирмы Р. Богословского. Была у него и коллекция фирменных джазовых пластинок, как говорили, - вторая в Союзе после дискотеки А. Н. Косыгина. В начале 70-х Кингисепп активно сотрудничал с Маклаковым, и сам организовывал записи Северного под гитару, а потом и с ансамблями. Но к концу 70-х что-то они такое не поделили, - а в чем уж там вышла коллизия, мне, естественно, не рассказывали. Но вышло так, что в 1979 году Кингисепп с Северным больше сам не работал, и полноценной студии не держал. В основном он только собирал записи - и Северного, и других исполнителей блата. Впрочем, с Калятиным и Тихомировым он сохранил приятельские отношения, а Северного хоть уже и не писал, но иногда с ним встречался, - разумеется, за бутылкой. Я, наконец, набрался наглости напроситься на знакомство с Северным, и Кингисепп обещал пригласить меня на первые же посиделки со Звездиным. Но слишком долго я ее набирался… Через некоторое время Виктор Иваныч с досадой заговорил, что у Северного очередной страшный запой, ругая при этом и Тихомирова, и Маклакова… А еще через несколько недель, 13 апреля 1980 года, он позвонил мне с известием… Так что хочется очень наврать, что я видел живого Аркадия Северного, но - увы… Потом я много общался с Кингисеппом, писал Северного и других; и, конечно, всю дорогу докапывался к нему с вопросами: как же все это создавалось? Но получалось очень хреново. Во-первых, трезвым Кингисеппа я никогда не видел (откровенно пьяным, правда, - тоже никогда), а он чем больше принимал, тем, в отличие от обычных людей, становился молчаливее. Во-вторых, он все-таки занимался почти "преступной", по понятиям Совдепа, деятельностью, - и, конечно, привык особо о ней не распространяться. Да это бы еще ладно, - но у него, к тому же, как у истинного конспиратора, были заготовлены на разные случаи всякие легенды и "версии". И хотя мне-то он уже мог, казалось бы, вполне доверять, - все равно темнил и лепил горбатого; может быть, по привычке… Не раз бывало, что про одни и те же события он выдавал абсолютно разную и несовместимую информацию; но мне ж, молодому-зеленому, сами понимаете, - оставалось только быть довольным тем, что со мной вообще говорят... И меньше всего от него, к сожалению, получалось добиться рассказов о делах отъехавшего Фукса, - а та история мне представлялась наиболее интересной... Маклаковская-то кухня оказалась довольно прозаичной. В общем, я в основном только писал у Кингисеппа музычку, по мере своих убогих финансовых возможностей; и все надеялся, что когда-нибудь он и разговорится... Но вышло наоборот. Наверное, потому, что в это самое время, в начале 80-х, Советская власть решила покончить со всем этим безобразием, и начались самые натуральные репрессии. Многим коллекционерам пришили незаконную торговлю и спекуляцию; а потом под ту же статью добрались и до некоторых исполнителей - Звездинского, Шеваловского, Беляева, Новикова. Конечно, все это Кингисеппа к откровенностям отнюдь не располагало; и, помнится, в 1983-м он раскалывался на беседы куда неохотнее и меньше, чем в 1979-м. Ну, и компания Маклакова из-за этого тоже совсем замкнулась в себе, так что вылезти к ним в друзья как-то не получалось... Собственно, на этом мое знакомство с миром советской блатной музыки 70-х и закончилось, потому что в 1984 и меня из Питера маленько послали к черту на рога. Не к хозяину, правда. Но когда я вернулся, жизнь была уж совсем другая, и музыка другая; Виктор Иванович Кингисепп в 1990 году умер, а Маклаков стал большим человеком... а потом там появились и очень большие люди типа А. Фрумина... Так что меня в том мире больше уж не было. © Дмитрий ПЕТРОВ http://www.blat.dp.ua/legenda/king.htm © "Northern Encyclopedia" 'lmpae.newkro.info', "request_uri"=>getenv('REQUEST_URI'))); print $lmpan->return_announcements(); ?>  |