| На главную страницу | Другие материалы об истории блатного фольклора и жанра |
|
ПРАВДИВАЯ ИСТОРИЯ «ХАВА НАГИЛЫ»
/авторы: Игорь Белый, Зеэв Гейзель/ На протяжении вот уже многих лет меня постоянно спрашивают о том, что такое «хава нагила». Какой в ней смысл, кто её написал и т.п. Постоянно мне приходится развеивать самые фантастические легенды вокруг этой песни — и то, что её пели ещё маккавеи, долбая врагов по головам; и то, что это специальная свадебная застольная песня, под которую полагается осушать не менее трёх стаканов алкоголя подряд по древней еврейской традиции... Пора уже сделать, наконец, одну универсальную запись с ответами — к каковой и отсылать сонмы заблуждающихся. Жил-был такой человек Авраам Цви Идельсон. Родился он в 1882 г. в местечке Феликсберг Курляндской губернии (сегодня — Юркалне, Латвия). Был молодым кантором, пел в синагоге. Затем что-то ему в голову стукнуло, и он отправился бродить по миру, собирать и записывать еврейский фольклор, (тем более, что ему в этом нехило помогала Австрийская Академия Наук), мотался по Европе, Ближнему Востоку, в конце концов в 1905 г. естественным образом осел в Иерусалиме, хотя умер, как ни странно, в Южной Африке в 1938 г. Там ему попались особые хасиды, именующие себя садигурскими — по имени местечка Садигура на Украине, откуда они приехали в Святую Землю. Идельсон старательно записывал их фольклор — в основном это были напевы без слов, как это у хасидов часто бывает. Там-то ему и попалась эта мелодия. Не исключено, что сами хасиды её и написали — не зная нотной грамоты, они были и собирателями, и хранителями, и сочинителями. Но ныне принята теория, что мелодия эта была создана неизвестным клезмером (бродячим еврейским музыкантом) где-то в Восточной Европе не раньше середины XIX века. Непредставимыми путями мелодия добралась до хасидов, а те её с удовольствием подобрали, поскольку высоко ценили такие вещи. Надо сказать, что это была пока ещё не совсем та мелодия, которая известна нам сейчас. У нее был немного другой ритм, плавнее и медленнее. Скорее даже в чём-то медитативный (хасиды, они такие, любят все медитативное). Затем грянула Первая Мировая. Идельсон собрал манатки и отправился на войну в составе турецкой армии — ибо именно Турция владела Святой Землей в то время — руководил полковым оркестром. Через три года война окончилась, Идельсон вернулся домой в Иерусалим, где всё приятным образом изменилось. Турки оставили Палестину, английские войска под командованием генерала Аленби вошли в Иерусалим, в честь чего в Иерусалиме готовился небывалый праздничный концерт (ведь самые большие надежды еврейские поселенцы в то время возлагали на Декларацию Бальфура-1). Идельсон же, как главный по нотам, возился с этим концертом по полной — руководил хором, составлял программу, репетировал допоздна. И вот в какой-то момент он столкнулся с проблемой — что нет хорошего финала для этого концерта. Песенка нужна, какая-нибудь новая и яркая, чтоб запомнилась. Начал Идельсон копаться в своих фольклорных довоенных бумагах — и нарыл этот безымянный хасидский напев. Ужасно обрадовался он и сел кропать правки прямо в черновиках. Первым делом он разделил мотив на четыре части. Написал аранжировку для хора, для оркестра... Затем поскрёб недолго в затылке и набросал по-быстрому слова — какие в голову пришли. Чтоб было непритязательно, весело и вкусно. Получилось следующее: Давайте-ка возрадуемся, Давайте-ка возрадуемся да возвеселимся! Давайте-ка споём! Давайте-ка споём да возвеселимся! Просыпайтесь, братья! Просыпайтесь, братья, с радостью в сердце! Всё. Больше эти слова не менялись никогда. Было это в 1918 году в Иерусалиме. Концерт получился замечательным, финальная песня стала хитом не просто надолго, а на всю дальнейшую историю еврейской музыки до наших дней. Привычное нам звучание мелодия «Хавы Нагилы» приобрела где-то в 30-х годах XX века — благодаря волне еврейских переселенцев из Румынии, которые выросли на культуре зажигательных румынских танцев. У песни появился синкопированный танцевальный ритм, и она стала звучать быстрее. Ещё немного позже сложился этакий ритмический консенсус — «Хава Нагила» начинается медленно, с уважением к традициям, а потом разгоняется в отвязные пляски. Интересный факт. Вскоре после того, как в 1938 году Идельсон умер, неожиданно «нашёлся» автор «Хавы Нагилы» — некто Моше Натанзон, утверждавший, что это именно он написал самую знаменитую еврейскую песню. Пикантность ситуации усугублялась ещё и тем, что Натанзон ходил в учениках у Идельсона в хоре во время описываемых событий в 1918 году. По крайней мере, по версии Натанзона Идельсон дал задание своим ученикам написать слова к этому напеву — и самый лучший из написанных (понятно чей) выбрал в качестве слов для той концертной финальной песни. Эта версия была «официально» выдвинута американским хазаном Шелдоном Файнбергом в его книге «Хава Нагила», где она приводится вместе с рассказом о «конкурсе на лучший текст». Известный хасидский композитор (и специалист по еврейской песне конца 19-го — начала 20-го вв.) Велвл Пастернак довольно убедительно показал безосновательность этой гипотезы. Впрочем, Файнберга это не остановило, и он продолжает отстаивать свою точку зрения до сих пор. В 1964 г. дочери А.-Ц. Идельсона подали иск, в котором требовали отчисления за исполнения этой песни. Дело было рассмотрено в окружном суде (интересы семьи Идельсон представляло нотное издательство «Илан»), который постановил, что в данном случае авторские права (на музыку!) действительно наследуются истцами. Значительную часть полученной суммы дочери Идельсона пожертвовали Институту еврейской музыки при Иерусалимском университете/ О записях. В 1918 г. песня в исполнении 3-х хазанов была записана на патефон «с ручным приводом». Исполнение существовенно более медленное, чем принято сегодня, и выдержано в характерном «надрывном» стиле песни восточноевропейских евреев. Запись хранится сегодня в национальной библиотеке Израиля — и считается самой первой записью ивритской песни. Первая нотная запись содержится в сборнике песен, выпущенном Идельсоном в 1922 г. (также есть в библиотеке), и в нем — обработка песни на 4 голоса, с подписью «музыка — народная, гармония — А. Цви». Слово «гармония» в иврите того времени означает «обработка», а сокращением «А. Цви» Идельсон часто подписывал и свою собственную музыку. Там же — слова песни, в которых есть одно отличие от принятого сегодня текста: «Uru na achim belev same''ach» вместо «Uru achim belev same''ach» («na» — вежливая форма повелительного наклонения). Современность стерла вежливое «на», но, на мой взгляд, что-то живое потерялось... В качестве курьеза отмечу, что в советское время многие евреи, не знавшие иврита и воспринявшие песню исключительно «на слух» (из сестер Берри или от друзей), пели ту же строчку несколько иначе: не «уру ахим белев самеах», а «урвахим белев самеах». При этом они не знали, что у такого оборота есть также осмысленное значение на иврите: «и прибыли в счастливом сердце» — не от глагола «прибыть», а от существительного «прибыль»... Встречался и еще один интересный вариант строки «уру ахим» - у пожилых израильтян. Они пели «мухрахим лиhьот самэах» — «обязаны быть радостными». Возможно, это пошло из патриотических киббуцных 20-30 годов. Хотя в широких массах самым знаменитым достижением А.Ц. Идельсона стала, разумеется, обработка «Хавы Нагилы», среди музыковедов он гораздо больше известен по следующим причинам: Во-первых: он был, собственно, первым музыкологом, изучавшим систематически еврейскую мелодию как «научный объект» (причем — мелодии разных общин). Во-вторых: он первым выпустил те нотные записи еврейских праздничных и др. песен (причем некоторое время он записывал ноты справа налево, как пишут слова на иврите!), на основе которых сборники еврейских напевов переиздаются до сих пор (но уже — слева направо). В-третьих: он очень много изучал классическую католическую музыку, т.н. «григорианское пение» (литургия, установленная в IV веке Амвросием, епископом Миланским, и канонизированная папой Григорием I в VI веке, со строжайшим запретом вносить в нее изменения). И обнаружил поразительное сходство ее «ходов» с мелодикой некоторых еврейских общин, которые были практически отрезаны от внешнего мира в течении тысячелетий — и, следовательно, наименее подверглись внешним влияниям. Он выдвинул гипотезу — и довольно аргументированно обосновал ее — что эта мелодика восходит... к литургии Второго Храма. Это, несомненно, — выдающийся научный результат! Много лет спустя к аналогичным выводам независимо пришел Нахум Гейман (впоследствии — один из самых известных израильских песенных композиторов), лет 35 назад опубликовавший докторат (надо сказать, тяжеленный, страниц в 400), в котором систематизировал музыкальное наследие выходцев из еврейской общины Йемена и нашел, что с точки зрения музыкологии григорианское пение практически идентично йеменской еврейской песне. Примечание: 1-"Декларация Бальфура" - письмо от 2 ноября 1917 года министра иностранных дел Великобитании Дж. Бальфура (никак не еврея) лорду Ротшильду, в котором сказано: «правительство Великобритании признает историческую связь между еврейским народом и Землей Израиля и сделает все, чтобы способствовать созданию здесь Еврейского Национального Очага» и дальше — про то, чтобы при этом не пострадали чьи-либо права. Юридический статус Декларация получила после ее принятия как базового документа конференцией в Сан-Ремо 1920 г. и включения в базовый документ Лиги Наций по мандатному вопросу в 1922 году. авторы: Игорь Белый, Зеэв Гейзель, 18.05.2006 г. http://www.migdal.ru/article.php?artid=6620 © "Northern Encyclopedia" 'lmpae.newkro.info', "request_uri"=>getenv('REQUEST_URI'))); print $lmpan->return_announcements(); ?>  |