Снова "Сигарета" (материал об авторе песни Ароне Круппе)

Другие материалы об истории блатного фольклора и жанра

CНОВА "СИГАРЕТА"

/Посвящается Арону Круппу/

Я долгое время работал аккордеонистом на свадьбах и других торжествах. Конечно, в моем репертуаре, а лучше сказать, в репертуаре людей, которые приглашали меня на свои праздники, было очень много песен, самых разнообразных. Но сейчас я хочу рассказать об одной песне, которая очень часто звучала во всех компаниях. Эта песня называется "Сигарета". Впервые я услышал ее в исполнении Аркадия Северного. Сразу эта песня вошла в мой репертуар, и оказалось, что ее все знают и тоже любят. Конечно, у меня возникали вопросы: кто сочинил эту песню, как выглядит автор, сколько ему лет, где он живет...
Но в то время, 30 лет назад, на этот вопрос мне никто не мог ответить. И вот однажды, захожу я в магазин на Неглинной улице, вижу на полке самиздатовский сборник, беру его в руки, перелистываю - и глазам своим не верю.

"Сигарета"

Если женщины и нету,
Я грустить недолго буду,
Закурю я сигарету
И о женщине забуду.

Сигарета, сигарета,
Ты ведь мне не изменяешь,
Я люблю тебя за это,
Да и ты об этом знаешь.

И зимой, и жарким летом
Я люблю дымок твой тонкий.
Я привержен к сигаретам
Даже больше, чем к девчонкам.

Сигарета, сигарета,
Ты ведь мне не изменяешь,
Я люблю тебя за это,
Сигарета, сигарета.

Ну, а если вдруг случайно
Снова женщина вернется,
Мы закурим с нею "Чайку",
Голубой дымок взовьется.

Сигарета, сигарета,
Ты ведь мне не изменяешь,
Я люблю тебя за это,
Да и ты об этом знаешь...
/А.Крупп, 1959 год/

Что со мной было, трудно описать словами. Я давно привык к ироничной формулировке - "музыка народная, слова народные" - а тут я узнаю автора своей любимой песни после стольких долгих лет ее исполнения. Узнаю автора - Арика Круппа, его жизнь, интересы, стихи, рассказы... Для меня это был радостный день, и одновременно очень грустный. Потому что в этом сборнике рассказывалось и о его трагической гибели...
Я редко берусь писать стихи, пишу музыку на стихи своих друзей. Но в этот момент я думал об Арике Круппе, о его жизни, о его песнях и стихах... И пока доехал домой, у меня сложились незатейливые строчки, к которым я потом сочинил музыку. Так родилось это скромное посвящение Арику Круппу:

Посвящается А.Круппу /автор Владимир Кушнир/

Никогда я в жизни не курил,
Не держал в руках я сигарету.
Но мотив меня пленил,
И люблю я песню эту.

"Сигарета, сигарета",
Напеваю песню эту.
Родилась в душе поэта,
И пошла гулять по свету.

Арик Крупп, из жизни этой -
Ты ушел, а "Сигарета"
До сих пор не изменяет,
И дымком своим пленяет.

Соберемся вместе за столом,
Вспомним песни и стихи поэта.
Погрустим, потом споем
Песню Круппа "Сигарета":

"-Сигарета, сигарета,
Ты ведь мне не изменяешь,
Я люблю тебя за это,
Да и ты об этом знаешь..."

/ автор статьи Владимир Кушнир, 2003г./

Здесь можно прослушать многие песни (более 70-ти МР3), в оригинальном исполнении автора Аарона Круппа, в том числе и знаменитую "Сигарету" ("Если женщины и нету..."):
http://mlmusic.38th.ru/album.phtml?id=22

"Спеть свою главную песню"

Крупп Арон Яковлевич (30 октября 1937 - 25 марта 1971)

КРУПП АРОН ЯКОВЛЕВИЧ /30 октября 1937 - 25 марта 1971/. Родился в Даугавпилсе. В войну жил в эвакуации в Алма-Ате, потом в Лиепае /Латвия/. В 1964 году окончил Ленинградский институт кино-инженеров, по распределению уехал в Минск /Белоруссия/, работал инженером-оптиком на заводе им. С.И.Вавилова. Песни начал писать с 1959 г. на свои стихи. Лауреат конкурсов туристской песни I и II Всесоюзных походов молодежи в Бресте /1965г./ и в Москве /1966г./. Увлекался горным туризмом и альпинизмом, участвовал в сложных походах по Саянам, Кольскому полуострову, Приполярному Уралу.
А.Крупп был председателем первого минского КСП /Клуб самодеятельной песни/ - "Свiцязь".
25 марта 1971 года А.Крупп и восемь его товарищей погибли под горной лавиной во время похода в Восточных Саянах.

Это случилось в Восточных Саянах. В одном из ущелий группа белорусских туристов попала в лавину. Миша Корень, Аня Нехаева, Арик Крупп, Володя Скакун, Саша Носко, Вадим Казарин, Саша Фабрисенко, Федя Гимеин, Игорь Корнеев. Они были прекрасными людьми. Мы скорбим о каждом из них. Были...Скорбим... Такие страшные слова приходится говорить о людях, с которыми еще вчера вместе пели песни, сидели у лесных костров, которых любили.
Сегодня мы хотим рассказать об одном из них - Арике Круппе, который был не только верным товарищем и талантливым инженером, но и поэтом. Нам еще трудно поверить, что, сняв телефонную трубку, больше не услышим ликующего голоса: - Ребята, послушайте какую я обалденную рифму придумал! Что в конце недели не прокатится на Минском вокзале по толпе туристов весть: "Говорят, сегодня на Николаевщине будет петь Крупп" и все бросались к билетным кассам, а сам Крупп, ехавший в другую сторону, иногда узнавал эту новость последним, и менял маршрут, чтобы не обмануть ожидания товарищей. Что не нужно будет удерживать его, когда он собирается прыгать с высокого берега в незнакомую реку или мчаться ночью на лыжах с крутого склона. Что на его рабочем столе останутся незавершенными эскизы, чертежи, расчеты системы оптического звукочтения - темы его будущей диссертации. Что не будет человека, рядом с которым каждый из нас становится богаче. У него было много друзей. Людей влекли к нему душевная щедрость, умение видеть в человеке все самое лучшее. И каждому, кто общался с ним, хотелось,чтобы его лучшее стало главным.

Арик не искал популярности, не носил свои стихи в редакции. Они сами разлетались по Союзу и в последнее время все чаще звучали на туристских слетах и конкурсах, по радио и телевидению. Писать стихи он начал еще в школе, в Лиепае, много сочинял служа в армии, куда его забрали после исключения(за неуспеваемость)из института кино-инжинеров. Во время армейской службы(1958-61г.), с помощью близкого друга освоил семиструнную гитару(до этого песен он не сочинял, только стихи), там же появились его первые песни, конечно, они не отличались какой-то музыкальной ценностью, но отражали армейский быт, полный юмора, а иногда и грусти. Небезызвестна его песня:

"Тише, тише, солдат,
Остановись, слышишь:
Капли тихо стучат,
Падая с крыши...".

Затем восстановившись заново и учась в Ленинградском институте кино-инженеров продолжал писать стихи и песни. Как и вся молодёжь тех лет, увлекался джазом, популярными мелодиями оркестра Глена Миллера. Активно учавствовал в институтских смотрах художественной самодеятельности. Пели "дуэтом" и "трио". С группой друзей-однокурстников, увлечённых музыкой, организовал небольшой простенький джазовый оркестрик(две гитары, пианино, саксофон и ударные)и в составе студенческой самодеятельности, с агитбригадами каждый год ездили с концертами по сёлам, деревням, совхозам и лесхозам ленинградской области, Карелии. Арик внёс в эти концерты очень много и творческой мысли, и исполнительского обаяния. Часто после концерта зрители просили их еще попеть и, конечно же, они пели. В этих поездках впервые песни Арика Круппа начали звучать на широкой публике. К 1963 году в его репертуаре уже было с десяток песен, в основном, о студенческой жизни. Постепенно его стихи становились более серьезными, это были уже размышления о жизни, о чувствах.

Впервые знакомство А.Круппа с жанром авторской песни произошло в кафе ДК Пищевиков или как его ещё называли: "Пышка-лепёшка" - предтеча известного первого Ленинградского клуба КСП "Восток", которое находилось рядом с институтом кино-инжинеров. В студенческой среде началось увлечение бардовской песней, творчеством Б.Окуджавы, В.Высоцкого, Ю.Кима, Е.Клячкина, Ю.Кукина, Ю.Визбора, Полоскина. Арик Крупп знакомится с молодым начинающим автором-исполнителем Юрием Кукиным. К 1964 году, Арик уже становится популярным в студенческих и туристских кругах автором, продолжает выступать на различных туристических слётах и комсомольских стройках. Всегда и везде путешествует неразлучно со своей гитарой.

"Каждый год после окончания весенней сессии, я уезжал со студенческими отрядами на стройки, - рассказывал Арик, - Пожалуй,стройки и привили мне любовь к местам, в которых не бывал, к местам, где еще много не похожего на обыденную жизнь и поединок человека со стихией еще не закончен."
После института по распределению Арик приехал работать в Минск, на завод имени Вавилова.Прекрасно зная математику, физику, электронику, оптику, он оказался способным, высоко-эрудированным инженером-испытателем и получил два авторских свидетельства на свои изобретения. Наверное, мог получить и больше, потому что у него была масса идей. Но он не копил их, как скряга, для одного себя, а щедро делился с остальными и бывал искренне рад, когда его догадка, его идея помогали решить задачу товарищу. Но об этом мало кто знал. О своей работе он почти никогда не рассказывал и потому был многим с этой стороны неизвестен. А его песни, которые он писал в свободное время, были очень личные, что называется, от души отделившиеся, тоже всегда не о себе - о других. Сначала простые, незамысловатые, шуточные, они с каждым годом становились все глубже, серьезнее,насыщенные мыслями и образами. Когда слушаешь их, не верится, что мелодия их написана человеком, не имеющим музыкального образования. Их оригинальная сложная гармония не раз удивляла профессиональных композиторов. В первых песнях звучали подражательные нотки, а потом - это был уже только Арик Крупп,с его неповторимой искренностью, светлой грустью, сдержанным мужеством,жаждой познания жизни и людей. Ни слова фальши, ни позы, ни рисовки -в песнях, как в жизни, Арик всегда оставался верен себе. Он писал:

А все-таки, все-таки хочется петь
Даже, когда в сердце песням нет места -
Только б не сдаться и только б успеть
Спеть свою самую главную песню...

Успел ли Арик спеть свою самую главную песню? Его жизнь оборвалась в 33 года, когда каждый год, каждый месяц приносил все новые творческие удачи... Судьба отпустила Арику всего лишь 33 года... Но все, что он успел написать - строки этой одной, самой главной песни-гимна мужеству, доброте, красоте человека и природы. Он никогда не стремился быть в центре внимания,умел, как никто, слушать других, жадно поглощая все интересное о мире, о людях. С Ариком можно было говорить обо всем, он был прекрасным рассказчиком: о новых книгах, которые он раньше всех успевал прочесть, об искусстве, политике, космосе... Но при нем невольно смолкали разговоры, например, про очередь на модный полированный гарнитур.
Сам Арик довольствовался малым: место в общежитии, свежая сорочка, книги и гитара. И все же он был богаче многих. Он был нужен людям. К концу 60-х годов, Арик Крупп становится очень популярным исполнителем в Минске.
Пел он только тогда, когда его об этом просили, и то, что просили, не навязывая своих вкусов. Он мог петь ночи напролет. И когда иной раз мы,растроганные, говорили ему хорошие слова, он просил: - Не надо, ребята. Это вредно - перебирать "норму нежности".
Он написал почти семьдесят /70/ песен, многие из них посвящены тундре, холодному поясу и людям, не предавшим этот неласковый, суровый, но удивительный край:

Полярный круг - ну что это такое?
Условная, придуманная нить,
Но почему-то не дает покоя,
Зачем-то чем-то нас к себе манит...

В Арике уживались две любви: одна - к Северу, другая - к родной Белоруссии. С рюкзаком за плечами, на шлюпках и байдарках, на грузовике или в автобусе Арик обошел и объехал всю Белоруссию и после зорко подметил в своих песнях "звезды солдатские в пять лучей над могилами братскими", "листья в реке - желтые паруса" и то, как "ветер лица озер полосует морщинами"...
В компании он мог долго оставаться незаметным. Но наступал момент,когда кто-нибудь просил: "Арик, спой". Он безотказно брался за гитару, и тогда все собирались вокруг него:

Мои песни неуместны в городах,
в концертных залах,
Потому что мои песни -
для дорог и для привалов...

Арик был серьезным туристом и спортсменом и так объяснял свое увлечение: "Самая большая ценность похода в том, что через несколько дней после его окончания ты вдруг замечаешь, что стал чуть другим, чуть лучше,чем был раньше, чем-то чуть богаче...". В походах он видел возможность еще познать мир и людей.
Песни А. Круппа поют по всей стране, на туристских маршрутах, в альпинистских лагерях, но часто случается, они остаются безымянными.
Тбилиси. Всесоюзный семинар теле-радиожурналистов, пишущих о туризме. Программа Украинского телевидения начиналась песней:

Что я натворил,
Как я разорил
и себя и песни,
Горы здесь не те,
А кавказский снег
что-то не такой...

Я обрадовался: "Антикавказская" А. Круппа. Но его имя в передаче не прозвучало. Для телезрителей песня осталась безымянной. А вот еще пример. Фестиваль туристских фильмов в Риге. На экране - фильм петрозаводцев. За кадром звучит песня А. Круппа "Сто дорог":

Что нам знакомые дома, когда из них друзья ушли.
Когда ты на краю земли, не может песня жить сама,
Ты песню унесла мою, ее ты носишь в рюкзаке,
Хочешь, я новую спою, пущу ее вниз по реке.
Слетит, как бабочка, с руки и долетит до синих гор,
Она отыщет ваш костер, узнает ваши рюкзаки,
Согреет крылья у огня, ее ты только подожди,
Она расскажет про меня, о том, что здесь идут дожди...

И опять автор песни не назван. Позже спрашиваю у создателя фильма:
- Вы знаете, чья это песня?
- Моя, - отвечает он, не моргнув глазом. Но это, правда, особый случай...
Когда-то друзья Арика Круппа мечтали издать сборник его стихов и песен с нотами, а может быть, и пластинку: на Белорусском телевидении сохранилось более 20 записей песен в исполнении автора, а также других солистов и ансамблей.
Он заслужил, чтобы люди знали, чьи песни они поют.
Кроме стихов и песен А.Крупп оставил после себя несколько рассказов, повесть, которой дал подзаголовок "Неоконченная" /конечно же, о Севере/, магнитофонные записи, фотографии,газетные и журнальные публикации. Так же вместе с друзьями по институту, в конце 60-х годов А.Крупп создал документальный фильм-телепередачу о Севере, в котором звучат несколько его известных песен:

Ветер бьется спиной о скалы,
Ветер рвет у палаток фалы,
Забавляется новой игрушкой.
Мы в ловушке. Да, мы в ловушке.
С гор срываются вниз лавины.
Заметает пурга равнины.
И вдали от людских селений
Пастухи мерзнут и олени.
Стонет пурга...

Еще один замечательный любительский игровой фильм "Весенний курсовой", в котором снимался Арик, был снят в 1964 году группой студентов института кино-инжинеров(ЛИКИ). Известная и плодовитая в то время киностудия "ЛИКИ-ФИЛЬМ", в 1970 году выставила его на конкурс любительских фильмов в Москве. К сожалению, до сих пор в "Госфильмофонде" пока не смогли разыскать копию этой ленты.

Накануне последнего похода, Арика Круппа пригласили на студию "Беларусь-фильм" и попросили исполнить в новом документальном фильме "Жизнью и смертью" песню Юрия Визбора на стихи Ярослава Смелякова. Песня звучит на фоне панорамы снежных гор. По трагическому стечению обстоятельств, это была последняя песня, спетая Ариком:

От морей и от гор веет вечностью,
веет простором.
Раз посмотришь - почувствуешь -
вечно, ребята живем.
Не больничным от вас ухожу я,
друзья, коридором -
Ухожу я, товарищи,
сказочным Млечным путем...

/По материалам К.Просекова, г.Челябинск и А.М.Чуланова, г.Минск 1989г./

"Камень и звезды честного барда"

Авторская песня сегодня далеко ушла от лесных полян, окончательно превратившись из социального феномена в культурный. Тысячными тиражами издаются диски, плодятся творческие объединения, бесперебойно работают бард-кафе, все новые и новые авторы с гитарами наперевес штурмуют прославленные площадки. Но, словно в пику всеобщему процветанию, люди, стоявшие у истоков движения КСП, констатируют вырождение жанра. Так ли это? Чтобы разобраться, вернемся к первым кострам — туда, где пел свои песни Арик Крупп.

Арон Яковлевич Крупп родился в 1937 году в Даугавпилсе, в обычной еврейской семье. Его отец был юристом, мама — преподавательницей английского. Круппов не настигла оккупация — они успели эвакуироваться в Среднюю Азию, а после войны семья вернулась в уже советскую Прибалтику. Надо сказать, что власти отнюдь не радовались возвращению недобитой буржуазной интеллигенции. С большим трудом Якову Круппу удалось найти работу в Лиепае, еще недавно называвшейся Либавой. Там семья и поселилась. Арик, окончив школу в 1955 году и стал студентом Ленинградского института киноинженеров. Примерно к тем же годам относится и самая известная из его ранних песен. До сих пор люди удивляются, узнав, что Крупп — автор знаменитой «Сигареты», сразу же легко и непринужденно вписавшейся в лагерно-уличный фольклор, который сейчас принято называть «шансоном».

Шансонье из него, к счастью, не получилось. Впрочем, ведущего инженера тоже, хотя все предпосылки к тому были: на счету Круппа несколько запатентованных изобретений. Его настойчиво упрашивали, почти умоляли заняться наконец карьерой. Крупп с не меньшей настойчивостью ее избегал. Он вообще ничего для себя не «пробивал». Не пошел в аспирантуру. Восемь лет гнездился на общажной койке, хотя мог бы получить квартиру. Мог охмурить любую девушку, но вместо этого трепетно влюблялся в самых недоступных. Патологический бессребреник, Крупп был из тех, про кого говорят: «не умеет жить». Нет, жить Крупп умел, как никто другой. Довольствуясь малым, радовался мгновению, щедро раздаривая себя. Его все любили: он был очень органичен и в песнях, и в общении. Он все делал весело и просто, абсолютно не заботясь, что о нем подумают. От этой дзенской простоты голова шла кругом что у друзей, что у начальства. Никто не знал, на какую полочку его пристроить. Инженер — тогда зачем регулярно сбегает в походы? Альпинист-спасатель? Тогда почему на заводе пашет? Поэт? Но поэты должны состоять в специальных объединениях. Тогда появится имя, можно будет печататься. Единственная повесть Круппа долго пылилась в редакции «Немана». Лишь некоторые из стихов да рассказ «Хадата» вышли при жизни. Для них не находилось идеологически выверенной вывески. А штамповать одинаковые, как болванки, песенки про прелесть таежных строек было тошно.

Самое удивительное, что о тайге и тундре Крупп как раз и писал, почти все его песни — про север, палатки, странствия. Сегодня они кажутся старомодными, молодое поколение отметает их, не вслушиваясь, — и напрасно, ибо ни у кого из именитых основателей бард-движения нет столь ясного ответа на вызов времени. Ни Окуджава, ни Визбор, ни Городницкий не объясняют одной странной вещи, неизбежно всплывающей при мысли о шестидесятничестве: отчего русская интеллигенция бросилась в леса? Не хватало искренней романтики, свободы, собственного подвига? Что ж, оно и верно. Но все же это поверхностные причины при всей их объективности. «Есть десяток звезд над головой»... Для того чтобы создать гениальную бессмертную строчку, иногда достаточно простой творческой честности. Десяток звезд. Ночь, север, и ты один. Один? Вот вам и разгадка. Только там, в странствиях, вдали от давящих городов, человек мог оказаться наедине с собственной душой. Атеистическому поколению, лишенному Б-га, это уединение было необходимо, как кислород. Не будь его, душа оказалась бы утрачена.

«Тундра, ты мысли в слова облекать,
Думать о ближних меня научи».
Что это, как не молитва?

И, как положено в серьезной религиозной практике, подлинность веры проверяется близостью смерти. Для этого нужны горы, ледники, безразличные полярные снега, в которых кто-то ждет помощи. Здесь, на краю гибели, все наносное, ненастоящее, все, чем оброс в суете городов, не видящих неба, отсеивается. Остается правда. Песни — лишь словесный ее оттиск, более или менее точный, своеобразный «побочный эффект» строгой проверки на дорогах, растущий по мере приближения к городам. Когда переживание правды ослабеет (а до нового маршрута еще далеко!), песня поможет его восстановить. Но в хмуром и суетном бетонном мире остаются городские друзья, любимые — те самые ближние, ради которых ты отправился испытывать себя. Ты им нужен, у них тысячи нужд и забот, и без тебя им никак.
...Его рвали на части, как героя «Марсианских хроник». Он должен был принадлежать всем сразу, потому что никого не мог предать, ведь горы предательства не прощают. И петь предатель не имеет права.
Одна из любимых шуток русского «коллективного бессознательного» — жесткая обратная связь слова с судьбой. Крупп принимал ее как данность, даже не пытаясь отделить поэтическую реальность от повседневной. Будучи хорошим инженером, последовательно проверял стихи на собственной шкуре. И, поскольку в творчестве не было места компромиссу, не возникло его и в реальности.

...Тогда, в 70-м, все стало налаживаться. У Круппа появилась семья. Неустроенность, казалось, закончилась: друзья помогли собрать на кооператив. Туристская тематика отошла на второй план, уступая место глубокой и сильной философской лирике. Созревшая душа наконец обрела собственный неповторимый голос. Круппу тридцать три — возраст, когда мужчина из ученика и воина становится хозяином земли.
...Он погиб под лавиной 25 марта 71 года в тренировочном походе у перевала Пихтовый, в Саянах.

Возле деревни Новый Свержень, на высоком, поросшем соснами берегу Немана, там, где так любили собираться походники, «лесные» друзья Круппа установили памятник: сами перевезли серый трехметровый валун, обтесали. Так и прозвали его — Арькин камень. «Ну что, поехали к камню?» Каждую неделю здесь проходили слеты, пока летом 73-го восемь пуль не прочертили мемориальную доску. А еще через полтора года камень был взорван по требованию родичей белорусского письменника Якуба Коласа, безмерно возмущенных тем, что в их родной вотчине поставлен памятник «какому-то сионисту с его сионистскими песнями». Так после смерти Круппу приклеили ярлык, тяжесть которого легла на плечи жены Нади, сменившей вполне нейтральную армянскую фамилию Мнацаканова на еврейскую. Созданный ею клуб авторской песни «Криница» прошел через административную травлю и в конце концов был уничтожен как рассадник антисоветчины.

…Когда Дине, приемной дочери Круппа, пришло время получать паспорт, она не задумывалась, какую фамилию взять. Мать пыталась ее предостеречь: — А знаешь ли ты, что такое антисемитизм? Как ты осложнишь себе жизнь? — Я думаю, мама, есть вещи более важные, чем облегчение собственной жизни. ...А потом ветер переменился. Всех разрешили: и бардов, и сионистов. Удалось установить мемориал на Чижовском кладбище в Минске, где похоронен Арик с товарищами. Спустя 25 лет после гибели барда, в 1996 году наконец вышел первый официальный CD-диск с песнями Арика Круппа, а в 2002-ом вышел первый полный сборник всех произведений автора(68 песен, стихи, повесть, воспоминания друзей и близких, более 100 фотографий).
В общем, все кончилось хорошо.
Но кончилось...

/По воспоминаниям вдовы Надежды Крупп, автор М. Гордон, 6 июня 2005 г./

'lmpae.newkro.info', "request_uri"=>getenv('REQUEST_URI'))); print $lmpan->return_announcements(); ?>